Глава 9
Инженерно-бронетанковые приключения, или комические моменты драматических ситуаций
(Юрий Мироненко)
9.59. Бывает же такое…
Москва. 1976 год. Скончался Николай Алексеевич Кучеренко – бывший начальник 7 Главного управления Миноборонпрома. Не буду подробно рассказывать о его заслугах, скажу только, что он был одним из главных создателей легендарного танка Т-34. Этого, я думаю, вполне достаточно.
Как всегда назначается похоронная комиссия, а я ответственным за награды Николая Алексеевича. Утром, в день похорон партком министерства вручает мне увесистый пакет с орденами и медалями и обычную белую наволочку, туго набитую 12-ю красными подушечками для наград.
Непруха! Всем членам комиссии по траурной повязке, а мне здоровенную наволочку с подушками и охапку орденов! Видик, как у дурня с торбой!
Мало того, мне ещё надо держать при себе 10 человек подушконосцев, которые должны возглавлять похоронную процессию. Не дай Бог, если кто-то из них куда-то «смоется» – ЧП! На прошлых похоронах один из «членов» оставил портрет покойного в автобусе, а тот уехал. В результате чего секретарю парткома не с чем было идти во главе колонны. Причём, как всегда «досталось мне» , хотя к портрету я не имел никакого отношения – просто попал «под горячую руку».
На этот раз всё прошло очень организованно. И в конце концов все награды и подушечки были возвращены мне в целости и сохранности.
Однако, пока 10 человек сдавали мне свою поклажу, остальная публика, включая представителей парткома, села в авто и укатила - кто куда. Опять я остаюсь наедине с мешком и наградами, рассованными по карманам!
Из свирепого состояния меня вывел голос Володи Сычёва, приехавшего на своей старенькой «Победе» : «Михалыч, поехали ко мне домой, помянем Николая Алексеевича – хороший был дядька. Я тут уже и компанию сколотил. Поехали?».
Помянуть хорошего человека – дело святое. По пути к машине у меня возникает мысль – чем постоянно ощупывать свои карманы на предмет наличия орденов и медалей, не одеть ли мне их на Сычёва..
Он и ростом и комплекцией подходит, да и они у меня перед глазами будут - не потеряются.
Объяснив Володе что к чему, я пришпандорил к нему этот иконостас – получилось очень даже красиво. Чтобы эта красота была в постоянной видимости, уселся на переднее сиденье рядом с «орденоносцем», а мешок, будь он не ладен, передал сидящим сзади.
Точно не помню, где поначалу пригубили по стакану, в районе крематория или где-то по дороге, но когда нас остановил инспектор ГАИ, мы все, включая водителя, были в приподнятом настроении.
Будучи законопослушным гражданином, даже после принятия стакана, Владимир Борисович Сычёв сразу же остановил машину. Капитан милиции, вальяжно помахивая полосатым жезлом, приблизился к нам и вытянулся по стойке «смирно». Постояв так в течение нескольких секунд, он отдал честь окаменевшему Вове и продекламировал: «Прошу прощения! Приятного Вам пути!».
Орденоносец солидно произнёс: «Благодарю!», и тронулся в нужном направлении.
Судя по тому, как капитан вцепился глазами в три золотые медали государственных премий и многочисленные ордена, он, видимо, впервые так близко с ними соприкасался.
Если бы он знал, что три позолоченные «госмедали» - это наглая принудительная замена Никитой Хрущёвым чисто золотых медалей Сталинских премий 1-ой степени за создание танков. Не буду рассказывать, как неведомая сила несколько раз спасала нас на пути к дому. Короче – добрались.
Выходим из машины и здороваемся с бабусями, сидящими на скамейке у подъезда. Реакции – никакой. И вот из машины показывается и выпрямляется во весь свой почти 2-метровый рост Владимир Борисович…!!!
Метаморфоза! Бабки, забыв про свои болячки, вскочили с насиженных мест и замерли. Володя же, пожелав им здравствовать, сопроводил нас в подъезд.
Дома аналогичная картина - раскрытый рот и вытаращенные глаза жены…
Ну, а дальше мне пришлось демонтировать награды с широченной груди нашего товарища, разложить их на столе и предложить выпить не чокаясь за Николая Алексеевича Кучеренко. Судя по тому, как повели себя инспектор ГАИ и женщины на скамейке, Николай Алексеевич сохранил юмор и на том свете, нисколько не обидевшись на мою нелепую выходку с его наградами. В противном случае было бы… – даже страшно подумать.
Чтобы не растерять подушки и ордена по дороге домой, я оставил их у Володи.
На следующий день он привез мне их в полной сохранности и рассказал о событии этого утра.
«Обычно, я выходил из дома с неприятным чувством. Во сколько бы это не случалось – всегда меня ожидал скандал! Ругань неслась, сам понимаешь от кого. Ставит, мол, тут свою развалину у подъезда, воняет она бензином - не продыхнуть и т.д. На этот раз морщась открываю дверь, и вижу… две из четырёх, вечно сидящих на скамейке моих «подруг», вооружась тряпками, протирают мою машину. Мало того, увидев меня, здороваются и называют Владимиром Борисовичем – откуда успели узнать? Чудеса! ».
Пришлось ему напомнить про чудеса предыдущего дня и про три Сталинские медали, которые за просто так не давались – надо было чем-то и очень отличаться от обычных людей… Ты его по-доброму и от чистого сердца помянул, вот он тебе и воздал. Так-то!
Буквально во все последующие дни при встрече с Володей я задавал один и тот же вопрос: «Как там бабки?». И получал ответ: « Здороваются и трут!».
Немудрено, что и остальные жители дома стали здороваться, ведь, как оказалось, этот высокий, скромный и молчаливый человек, имеющий старенькую «Победу», на самом деле очень и очень заслуженный… - бывает же такое!
Я же и без «иконостаса» всегда считал Владимира Борисовича очень достойным и порядочным человеком, ведь мы общаемся до сего момента, а это аж с 60-ых годов прошлого столетия…
|