Глава 0
Начала (Геннадий Столяров)
По простоте душевной многие считают, что у всякого дела есть НАЧАЛО и КОНЕЦ. Но это в теории. На практике же всё обстоит гораздо разнообразней и запутанней. В моём случае писания мемуаров у дела оказалось несколько начал и совсем не видно какого-либо конца. Выбор с какого начала начать тоже оказался не тривиальным. Решил начать по основному месту жительства мультиматерных записок — с военмеховского начала.
0.1 Первое начало
Итак, Военмех готовился к очередному юбилею. Ректор Олег Сергеевич Ипатов поделился с профессором Вячеславом Афанасьевичем Веселовым намерением простимулировать публикацию воспоминаний выпускников в военмеховской многотиражке «За инженерные кадры». И этот профессор, которого я c первого курса считал своим другом, поспешил заложить меня с потрохами. В результате в моём почтоящике нарисовался обширный примерный план, составленный пресс-секретарём ректора Татьяной Зерновой. В нём значились пункты «Какие машины мы делали», «С какими видными людьми довелось встречаться» и т. п. В общем, если взглянуть на раздел «Содержание» в «Записках мультиматерного студента», то в интерференционной картинке попутно нахлынувших и частично зафиксированных воспоминаний явственно проступает обрис этого плана.
Я с энтузиазмом приступил к первому пункту и … с разгону набил огромные шишки о два коряжисто-сучкастых бревна поперёк моего писательского проекта. Первым была секс-бомба недавнего прошлого, вторым — изнеженное дитя современности. Это послание свыше в момент меня протрезвило и охладило.
Секс-бомба была вполне совершеннолетней с натуральным (не силиконовым) пышным бюстом и сценическим ником «Венера Виллендорфская». Свой точный возраст она, как водится, скрывала. Но настырные пацаны-археологи датируют его, по косвенным признакам, 25-ым тысячелетием до Рождества Христова.
Дитя современности, сидя в троллейбусе на коленях у молодой женщины (О времена! О нравы!), c бешеной скоростью барабанило по клавиатуре гаджета, нервно перекидывая, как сигару, из угла в угол рта соску.
И я явственно представил себе, как будут вывихивать челюсти зевотой современные студяги, если попытаться прельстить их несвежей виллендорфской красавицей или удивить рассказами о компьютерах 1-го и 2-го поколения. Эти компьютеры «венериной эры» были очень большими, а памяти у них — очень маленькими. Коструктора, электронщики и монтажники занимались впихиванием элементов в ячейки, ячеек — в панели, панелей — в шкафы , вязкой и пайкой километров жгутов, кабелей и прокладкой кабельгонов (с помощью свежих козлиных шкур для отпугивания полигонных тарантулов), затем — наладкой, ежедневной профилактикой, ремонтом и подсчётом межсбойных и межотказных интервалов. А программисты - эквилибристикой экономии ячеек памяти для программ и ментально-гантельной гимнастикой по тасканию катушек перфолент, коробок перфокарт, затем бобин магнитных лент и пакетов дисков.
Но вопреки тому, что тёмная материя до сих пор преобладает во всём Космосе и, к сожалению, на Земле, тёмное время этих компьютерных поколений всё же иногда прерывалось яркими «вспышками сверхновых», к примеру :
когда байт информации в компьютерной памяти стал дешевле и несопоставимо операбельней отпечатанного типографского знака. Мы шумно отпраздновали это событие как очередную, после изобретения книгопечатания, великую цивилизационную революцию.
когда первая система ПРО на компьютерах 1-го поколения сбила боевой блок баллистической ракеты неядерной противоракетой. А нашим партнёрам пришлось туго попотеть 23 года 3 месяца и 6 дней, чтобы повторить этот результат. Поэтому (и не только поэтому) замутить Третью мировую всё это время им было некогда, хотя и очень-очень чесалось.
И я решил, а ещё точнее обстоятельства подтолкнули, подступаться к мемуарам со второго начала. 0.2 Второе начало
Второе начало соблазнило нацеленностью на «присвоение себе всех подвигов и достижений своих однополчан» и своей кажущейся простотой: хочешь быть мемуаристом — вырабатывай у себя «типичный синдром мемуариста», со времён Ксенофонта базирующийся на вышеуказанном присвоении (См. выше Предисловие к „Запискам мультиматерного студента“).
Но и на этом пути возникло пренеприятное обстоятельство: для того, чтобы что-то присваивать, надобно хотя бы иметь опись, реестрик присваиваемого. Это понимал даже дядька Савельич, решая обратную задачу по возврату от Пугачёва заячьего тулупчика и другого имущества молодого барина. А составление такого реестрика грозило нудной и пыльной работой в компьюторных архивах.
Как известно, неприятности по большой дороге жизни в одиночку не шастают— они кучкуются и наваливаются на молодого мемуариста целыми бандформированиями. В разгул горбачёвско-ельцинской перестройки и дерьмократизации в НИИЭВМ (в которое выросло СКБ завода вычислительных машин) уничтожили архив, дабы сдать его помещение в аренду (!)... Просто руки опустились.
Спас кнуто-пряник международного Компьютерного общества при Институте электро- и электронных инженеров США, объявившего что сентябрьский 1999г. выпуск журнала «IEEE Annals of the History of Computing» будет посвящён компьютерной истории стран центральной и восточной Европы. И оставалось три с полтиной весенне-летне-отпускных месяца до окончания приёма рукописей. Но пролететь фанерой мимо было бы крайне безмозгло.
Звоню в Москву, знакомому ещё с компьютеров противоракетной обороны и по рабочей группе по базам данных, директору Института систем программирования Академии наук РФ Виктору Петровичу Иванникову. Ввиду неразрывной общности компьютерной истории Союза, решаем подавать материал совместно. И поручаем мне согласовать план и сроки с Украиной.
Звоню в Киев и получаю отлуп: - Мы будем подавать материал отдельно …
Перезваниваю в Москву. Облегчив душу цветистыми, но неуместными здесь выражениями, решаем, дабы не подчёркивать на международной арене раздрай «славян между собою», материал России и Белоруссии также подать «унифицированно-раздельно». 0.3 Третье начало
Продолжение следует
|